Знаю, мой выбор песен не всегда совпадает с народным. Но уж сегодня-то мы наверняка едины. Ибо горяча и неизменна в среде любителей авторской песни готовность слушать и петь произведение Георгия Васильева и Алексея Иващенко под заковыристым названием "Песня о том, как мы строили навес на даче у Евгения Иваныча."

Есть в этой вещи художественная точность: взять хоть заезженную цитату из Маяковского, которая звучит здесь не только иронично, но и патетически-возвышенно, а в результате - свежо. Есть изобретательное изящество: взять хоть скороговорочки последнего куплета, их и слушать, и петь удовольствие.

И все же положительные эмоции, вызываемые этой вещью, вряд ли объясняются только эстетическими причинами. Есть в ней еще просто сердечность. А самое главное - так хорошо петь, сознавая, что и ты когда-то испытал сладость хашара.

Я надеюсь, что среди читателей этой газеты нет таких, которым неведомо слово "хашар". Ну, конечно, это когда собирается вся махалля. И в тени карагача вдруг рождается дом с балхоной. В который немедленно въезжают ака, апа или сингилимка.

Пусть не дом, только навес, - сладость та же.

Расскажу свою историю. Когда мы с женой и пятилеточкой Анной въехали в квартиру, освободившуюся "за выездом" поэта Юрия Левитанского, там были только пустые стены. Правда, кухонную мебель Левитанский нам, как говорится, уступил. Но больше никакой не было. Дорогая - не по карману, дешевая - кто же ее знает, где и как ее достают. Был такой глагол: доставать. Лето 1977 года, эпоха тотального дефицита для всех, кроме блатных. Было такое слово: блатные, то есть начальство, то есть советская власть.

Пришел Визбор, покрутил головой, вздохнул. Сказал: "Садись, поехали". Он у нас был автомобилист.

Дня за два объездили всю Москву и, действительно, где-то на краю оврага купили груду эстонских досок. Продавец сказал, что из этих досок, теоретически, можно собрать эстонский гарнитур. Только нужно очень хотеть (с этим было все в порядке) и точно следовать инструкции (с этим оказалось сложнее).

Ладно. Жили без досок, стали жить с досками.

Пришел Визбор, покрутил головой, вздохнул. Сказал: "Дай-ка телефон".

Часа за два обзвонил всю Москву. "Вари, хозяйка, картошку!"

И был у нас великий бард-хашар! Во-первых, Визбор привел друзьей-альпинистов из общества "Спартак" - тех самых, воспетых:

Однажды весной вдохновенной
В одной из московских квартир
Собрались совсем не худые спортсмены
И речь у них шла про Памир:
Аркаша, Алеша,
Юраша, Климаша
И самый увесистый - я.

"Я" - это не я, а он, Визбор, и квартира в песне совсем другая, но работники названы правильно.

Во-вторых (или все-таки во-первых?), пришли барды как таковые. Александр Дулов, Виктор Берковский, Сергей Никитин, - все колдовали над дровами, все побывали тут!

Всю субботу и все воскресенье с суровой ответственностью трудились мастера отвертки. И пока не кончили, песен не пели, к спиртному не прикасались. Зато потом было что обмыть. А теперь есть что вспомнить! И стоит у нас эстонский гарнитурчик вот уж скоро двадцать лет.

На кочках цветочки, за кочками лес...
На дальний глухой полустаночек,
Наладив пилу да рубаночек,
С утра мы приехали строить навес
На дачу к Евгений Иванычу.

А дачи-то, дачи и нет у него:
Купил он участок заброшенный,
Доплелся с посильною ношею,
И вот посреди барахла своего
Стоит он в тельняшечке ношеной.

     Ах, Евгений Иваныч в полосочку!
     Ох да шкиперская борода!
     Держит левой он детскую сосочку,
     Держит правой орудье труда...

Евгений Иваныч - морская душа,
И дочка его Маришанечка
Душою морскою в папанечку.
Расписывать всем, как она хороша,
Часами он может за чайничком.

Но нам не до чаю: мы рвемся скорей
Докончить навес перемычками,
А то ведь беда с электричками,
Ведь спать, как хозяин, без стен и дверей
На голой земле без привычки мы.

    Залезает он в спальничек спаренный,
    Каждый вечер себе говоря:
    "Ничего, перетерпим, не баре, мол,
    Будем греться хотя б изнутря."

Корежит и гнет его радикулит
Прохладною майскою ноченькой,
Но строит и строит он прочненько,
А дачи все нет, а мотор барахлит...
Плевать: не себе же, а доченьке.

     Я знаю, дача будет!
     Я знаю, саду цвесть!
     Способны наши люди
     Не спать, не пить, не есть,
     Таскать кирпич под мышкой,
     Век путаться в долгах,
     Чтоб свить гнездо детишкам
     У черта на рогах.

Долбая по пальцам, торопимся мы
Хозяйство Евгений Иванычево
Навесом укрыть (ибо мало ли чего!)
Чтоб больше Евгений Иванычу
Не оборачивать пленкою на ночь его.

'Вечерний клуб', 14 ноября 1995 г.