КОГДА ПАПА БЫЛ МАЛЕНЬКИМ
Беседа с Жанной Переляевой
в студии литературно-художественных и детских программ
'Радио России'
9 мая 2009
Беседа с Жанной Переляевой
в студии литературно-художественных и детских программ
'Радио России'
9 мая 2009
Здравствуйте! С вами ведущая Жанна Переляева. Я рада представить гостя нашей передачи: это академик, доктор биологических наук, а ещё знаменитый поэт, один из основоположников отечественной бардовские песни - Дмитрий Антонович Сухарев. Сейчас вы сами убедитесь, как хорошо знакомы с творчеством нашего гостя.
(Звучат фрагменты песен 'Брич-Мулла' в исполнении Сергея и Татьяны Никитиных, 'Альма-Матер' и 'Александра' в исполнении ансамбля 'Песни нашего века', 'Вспомните, ребята' в исполнении Юрия Визбора.)
Звучало попурри из песен на стихи Дмитрия Сухарева, музыка Сергея Никитина и Виктора Берковского. А в нашей незатейливой семейной передаче 'Когда папа был маленьким' знаменитый гость предстанет прежде всего как сын, папа, дедушка и даже внук.
(ДС читает своё стихотворение 'Первые уроки'.)
|
Я был хроническим отличником. Это, наверное, противно, но так как-то получилось само собой. Я не могу сказать, что особенно зубрил или напрягался. У меня был провал только в восьмом классе. Видимо, это такой возраст, знаете, гормональные перестройки. И я вёл себя не очень хорошо, хулиганил вместе с другими мальчишками, и тогда я не был отличником, а потом опять стал отличником. Нашу 636-ю школу построили, когда мы уже учились. В первый класс мы начали ходить в соседнюю школу, которая была в старом здании. Но в это время построили новую школу. Это там, где театр Ленинского комсомола, за ним, во дворе. Это типовое школьное здание, оно до сих пор стоит. Сейчас там медицинское училище. В 1937 году его ввели в строй, и нас из 169-й школы, где мы были как бы гости, не свои, наконец перевели в новое здание. Это было торжественно. Мы с большой гордостью вошли в нашу школу, где мы уже были хозяева, было очень приятно. Учился я там первые три класса, пока не началась война. Потом 4-5-й класс я учился в Ташкенте, куда приехал к бабушке с дедушкой в эвакуацию. А потом вернулся и опять доучивался в той же самой школе. |
Во время войны у меня были утята.
Да вы что!
Да. Я их выращивал, для того чтобы потом продать на рынке. Это было во время войны, в эвакуации в Ташкенте. Я-то в Москве жил перед войной, но мои родственники, бабушка, дедушка, все жили у меня на родине, в Ташкенте. И там мне было поручено вырастить двух утят. Рядом с нашим домом был арык. Я их водил туда. Они там искали себе пищу и росли, росли. И когда они выросли, их действительно продали на рынке. И я чувствовал себя кормильцем семьи. Я учился в это время четвёртом классе.
|
А как так получилось, что сначала вы были в Ташкенте, а потом уехали в Москву? Моя семья уехала из Ташкента, когда мне было 2 года всего, может, даже и полтора. Мы были вроде как беженцы. Потому что в это время, в тридцать втором году, в Ташкенте очень много сажали людей с высшим образованием. А мой отец был молодой специалист, он окончил там университет, был экономистом. И вся их группа во главе с преподавателем, все уехали в Москву, чтобы не посадили. И действительно они тогда спаслись. В начале 30-х это были местные репрессии в Ташкенте, ещё не по всей стране. |
|
|
Вот вы сказали - папа по был экономистом. А мама? Мама моя актриса была. Она меня родила, когда ей, по-моему, не было 18 лет. Когда мы приехали из Ташкента, мне 2 года было, а ей 20, и она была без образования. А потом кто-то ей посоветовал поступить в театральное училище. Это называлось училище МХАТа второго. [МХАТ II - драматический театр, существовавший в Москве в 1924-1936 годах.] И она была в той же группе, в который Вицин учился, Юрий Любимов. Это очень счастливое время в её жизни было. И всю жизнь она проработала актрисой в Театре имени Маяковского. Это был её театр, куда она поступила в труппу в начале сороковых, и служила там всю жизнь. Когда она стала старенькой, то перешла работать помрежем. Потом, когда уже и помрежем стало трудно работать, уже за 80 ей было, она стала дежурить у телефона на актёрском входе, говорить актёрам, когда у кого репетиции. Она не могла жить без своего родного театра. Она его так любила. И в театре её тоже любили. А вас мама в театр водила маленьким? Во время войны я всё время околачивался в театре, потому что делать мне нечего было. И все спектакли знал на память. Но, видимо, я тогда объелся очень. И после этого меня надо было уговаривать, чтобы я пошёл на какой-нибудь спектакль. И это до сих пор так. Вот уже много лет по моей пьесе в стихах идёт в Театре на Трубной площади спектакль 'А чой-то ты во фраке'. Музыка Сергея Никитина, такая бард-опера. Он пользуется большим успехом, уже много сот спектаклей прошло. Но я его не видел уже много лет. |
|
|
|
Мои родители никогда не вмешивались в мою жизнь. Что я хотел, то и делал. Они мне доверяли, спасибо им большое. А вот кто влиял на мой выбор, так это класс, одноклассники. Когда мы заканчивали школу, часто сидели и обсуждали: куда бы нам пойти учиться. Каждый тянул в свою сторону. А я никуда не тянул, а думал, с кем бы мне пойти за компанию.
|
Я сначала хотел пойти в архитектурный институт. Даже в десятом классе ходил туда на занятия рисунком. Но потом решил, что нет, я не хочу в архитектурный. Решил идти с одним своим одноклассником на химический факультет в Университет. И мы пришли подавать заявление. Там был такой круглый зал, и стояли по кругу столики разных факультетов, где надо было подать заявление. На химфак стояла очередь, и он мне говорит: 'Давай пойдём пока посмотрим, что за химфак'. Это было в старом здании, на Моховой. И мы пошли. Зашли в первую попавшуюся комнату, а там такая вонища! Я потом узнал, что это так называемая сероводородная комната, куда ходят работать только в противогазе. И я сказал: 'Чтобы я пять лет в такой вонище учился? Нет! Поступай сам, если тебе хочется'. Мы вернулись, я посмотрел, где самая короткая очередь. Это был биологический факультет. И я тут же отдал туда документы. А так как у меня была медаль, то я не сомневался, знал, что меня примут. Так я поступил на биологический факультет и очень быстро полюбил эту специальность. Вообще, у меня всегда так: чем бы я ни начинал заниматься, я сразу начинал это дело любить.
А потом к нам на факультет пришла компания очень активных ребят, на курс младше меня. Они начали развивать самодеятельность, спектакли и так далее. И меня стали привлекать. В результате я начал сочинять песенки и всё такое. В то время я уже кончил Университет и был аспирантом. Начал ходить в литературное объединение Университета, который вёл поэт-фронтовик Николай Константинович Старшинов. Стали стихи печататься, меня стали приглашать на секцию поэзии в Союз писателей, потом приняли в Союз. Единственное, чего я в отличие от других ребят из литобъединения не сделал, - я не ушёл из специальности. Все остальные стали постепенно чистыми писателями, а у меня основная жизнь осталась в биологии. Я и зимой, и особенно летом проводил время в экспедициях, на биостанциях. И так это всю жизнь продолжалось, и до сих пор не кончилось. Я продолжаю работать биологом.
Как многие люди, чтобы разделять один род своей деятельности от другого, вы как поэт выступаете под псевдонимом Сухарев, а как учёный - под своей фамилией Сахаров.
Псевдоним взялся потому, что я скрывался от своего научного шефа. Я в это время заканчивал аспирантуру, и мой шеф на меня очень сердился, что я мало работаю, что я женился, вместо того чтобы наукой заниматься. И когда первые публикации появились, я подумал: если он узнает, что я ещё и стихи печатаю, так и вовсе будет плохо. И я уже в корректуре изменил 2 буковки в своей фамилии и стал Сухарев.
(Фонограмма: Раиса Нур исполняет свою песню на стихи ДС 'Родословное древо'.)
Жена у меня тоже биолог, и мы очень хотели, чтобы наш сын был биологом. Он из вежливости не спорил, пошёл поступать и, как он говорит, специально написал математику на двойку. А сам он хотел поступить на актёрский факультет, потому что бабушка актриса. Но этого никто в семье не хотел. Особенно бабушка была против, она считала, что эта профессия ужасно тяжёлая.
|
Он поступал в училище МХАТ. Там был конкурс 150 человек на место. И он прошёл все экзамены, и оставалось только собеседование с деканом. А деканом была бабушкина подруга. И бабушка её уговорила, чтобы она его завалила на собеседовании. Представляете, какая история! Он, не теряя бодрости, побежал в Вахтанговское училище. Там не было у нас блата, чтобы завалить, и его туда приняли. Но он уже через год понял, что ему не нравится эта профессия. И он сам перешёл в ГИТИС на театроведческий, потом получил филологическое образование, стал кандидатом филологических наук по санскритской литературе. В общем, у него очень хорошее гуманитарное образование. А дочка, которая на 15 лет его младше, пошла ближе к нам, она захотела стать ветеринаром. Кончила ветеринарную академию, и ей очень нравится эта работа, она в клинике лечит кошек и собак. Так что я детьми доволен. Они делают то, что хотят, и оба трудоголики, то есть они очень любят свою работу. |
|
Вы определяете как-то свой внутренний возраст?
Вы знаете, да. У меня, пожалуй, есть возраст, который сохраняется уже долго. Я себя чувствую младшим научным сотрудником. Много лет я был заведующим лабораторией, но у меня не было самоощущения, что я доктор наук, профессор. У меня осталось внутреннее самоощущение человека, который в любой момент может доставить себе удовольствие сесть за установку или за микроскоп, сидеть и с чем-то ковыряться, чтобы никому от меня ничего не было нужно, чтобы я сам смотрел то, что мне интересно, и делал те опыты, которые мне интересны. Это то, что делает счастливым младшего научного сотрудника. Есть зарплата какая-никакая, и больше ничего мне от вас не надо. Есть кураж. В поэзии у меня всё сложнее. Понимаете, я не ощущаю себя профессионалом. Профессионал - это человек, который ни о чём другом думать и говорить не может. У меня есть такие друзья. Я ими восхищаюсь, но я не такой.
Если кто-то вас не знает (хотя я думаю, таких мало), подумают: вот, непрофессионал. Но если говорить про ваши стихи или пьесы, да про всё что угодно, - как там всё сделано!
И статьи литературные у меня есть в солидном журнале 'Вопросы литературы'. Да, с точки зрения владения этим предметом я - профессионал. Но по самоощущению и по тому, как я провожу свою жизнь, - это не так, как должно быть у профессионального литератора. Сложная вещь. Нестыковка некоторая получается.
(Читает стихотворение 'Ужин'.)
А что читать больше любите: стихи или прозу? Или научные статьи читаете сплошняком?
Научных статей стараюсь читать побольше, потому что тут нельзя отставать. Книги тоже люблю читать, но кто же не любит. Очень люблю перечитывать что-то любимое. У меня около постели обычно лежат четыре томика 'Войны и мира'. И я открываю на любом месте и читаю. А последние две книги, которые я прочитал, - из ЖЗЛовской серии: 'Пастернак' и 'Окуджава'. Автор один и тот же - Дмитрий Быков. Я совершенно восхищён тем, как он эти книги написал. Для меня это изумительное было чтение. Вроде, казалось бы, я Окуджаву знаю как облупленного, я был среди тех, которые самыми первыми запели его песни. Оказалось, что я, в общем, очень плохо представляю себе Окуджаву как поэта и как писателя, хотя вся жизнь прошла рядом. Быков мне раскрыл его.
Я всегда любил читать. В моём поколении это было принято, все читали. А кроме всего прочего, у нас дома была замечательная библиотека. Мой отец был большой книжник, и он собрал чудесную библиотеку поэзии - поэзии ХХ века и той поэзии, которая при его жизни зарождалась. Я даже не знаю, была ли ещё у кого-нибудь в Москве такая. Например, у нас были все сборники Пастернака, сборники Гумилёва. Хотя это было как бы запрещено, потому что Гумилёв был расстрелян, но у нас дома были его сборники. Отец меня ничему не учил, в книжки не тыкал: вот эту читай, - никогда. Но я постепенно научился в них рыться, и сам для себя открывал. Когда я для себя открыл Пастернака, это было очень большое событие в моей жизни. Я скажу, что, наверное, только после этого я стал сознательно писать стихи. До этого писал, как все пишут, кое-как.
|
|
Вот вы говорите, что сейчас у вас возле подушки четыре тома 'Войны и мира' лежат. А в школе, когда вы в девятом классе 'Войну и мир' читали, вы в неё погрузились и полюбили её ещё тогда? Нет. Мне кажется, очень трудно школьников научить любить ту великую литературу, которая вообще-то рассчитана на зрелых людей. Ну скажем, 'Онегин'. 'Евгений Онегин' с годами становится всё более и более любимой вещью. Мне кажется, очень трудно так учить, чтобы до школьника это дошло. Наверно, всё-таки это неправильно: портить школьника, отбивать у него охоту к настоящей большой литературе. У нас есть большая литература, которая в равной степени может читаться и взрослыми, и детьми. Вот, скажем, книги Юрия Коваля. По-моему, изумительный писатель! Я часто читаю Коваля своей внучке, и это действительно любимое чтение и для неё, и для меня. И я думаю, что так можно воспитать вкус. А внучке сколько лет? В мае исполнится восемь. Не обязательно знать много книг, но лучше знать хорошие книги. Пусть их будет меньше. |
|
У меня есть трое внуков взрослых, два мальчика и девочка. Старшему уже 28 лет потом - 26, 25, они почти погодки. Это у сына. А маленькая внучка, она дочкина. Современная молодёжь. Мне мой сын говорит: 'Мог ли я представить, что мои дети не будут читать книги и не будут любить ту музыку, которую я люблю!'. Он меломан и очень хорошо знает музыку, ведёт радиопередачи о музыке. А дети живут совершенно самостоятельной жизнью, и пока они для нас непонятны, ни сыну моему, ни тем более мне, деду. Они - тайна для меня. Но я очень надеюсь, что в них рано или поздно пробьётся что-то наше. Будьте здоровы! Спасибо большое, спасибо. Спасибо вам огромное за этот разговор. Гостем нашей передачи был учёный и поэт Дмитрий Антонович Сухарев. Над передачей работали Александр Трухан, Марина Бородицкая, Елизавета Кушак, Жанна Переляева. |
|
Публикуется впервые
|
|
|
|
 |
|
 |
 |
|