на главную

На вечере памяти А.Якушевой


ВЕЧЕР ИЗ СЕРИИ
'БИОГРАФИЯ',
ПОСВЯЩЁННЫЙ
АДЕ ЯКУШЕВОЙ

Большая аудитория
Политехнического музея
18 января 2014




Выступает Дмитрий Сухарев.


Помню, в доме на Неглинной жили Визбор и Адель,
Дом был сумрачный и длинный, неуютный, как отель:
Дверь к начальнику культуры (он всё время на посту),
А другая дверь к Адели, третья - вовсе в пустоту.

Оттого ль, что без начальства нам культурно жить нельзя,
Приходили очень часто на Неглинную друзья.
Гостя парочка встречала и к столу его вела,
И гитарочка звучала над клеёночкой стола.

Пели чисто, жили просто - на какие-то шиши,
Было - жанра первородство, три аккорда, две души,
На Неглинной у Адели, где игрушки на полу,
Пили, ели, песни пели, дочь спала в своём углу.

Да, вот мне Татьяна [Визбор] ручкой помахала. Знаете, с этим стихотворением случилась не совсем обычная история. Адочка его поместила в своей книжке 'Три жены тому назад'. Это книжка, в которой напечатаны письма Ады к Юре Визбору и Юры к Аде. Она напечатала это - а это ровно половина стихотворения. А вторую половину предварила такими словами: 'Прошло несколько лет, я вышла замуж за Максима, у меня родилась дочка, и тогда Митя дописал это стихотворение'. Но я должен сказать, что всё было совершенно не так. Стихотворение было написано сразу. Но её можно понять. Ада настолько глубоко переживала эту трагедию, что она осталась без Визбора, - что она даже немножко подредактировала вторую половину моего стихотворения <┘> А на самом деле было так, что, когда Визбор ушёл от Ады, мы... сейчас... (останавливается, пытаясь справиться с волнением), мы, друзья, тоже вместе с ней это очень переживали и Визбору объявили бойкот. И я не ходил к нему до тех пор, пока у Ады не родилась новая дочка. Уже прошло несколько лет, и тогда-то и было написано стихотворение, написано целиком. Но не буду читать его вторую половину, потому что Аде это было бы неприятно.

На вечере памяти А.Якушевой

Мне хочется сказать большое спасибо всем, кто организовал этот вечер (обращается к ведущей Ирине Алексеевой), вам, Ира, и тем, кто издал это собрание писем, совершенно замечательное. Я его последние дни перечитывал. Там возникает много всяких вопросов и, в частности, такой: а кто в этой семье - Юрий Визбор и Ада Якушева - был лидер? Знаете, это не простой совсем вопрос. Дело в том, что Визбор был - генетически - лидером в любой компании. Это была его природа. И если почитать его письма из армии (это 56-57 год, из Кандалакши), то он всё время учит Аду: как писать стихи, как жить, что как делать, - буквально всему. И она так спокойно это сносит. Но если вчитаться поглубже... Был такой эпизод. Визбор послал свои стихи в газету. А он человек был с очень, очень завышенной самооценкой. Он считал, что всё, что он пишет, - он в армии писал и стихи, и прозу, и сценарии, и пьесу - что всё это... Он так прямо и откровенно пишет: 'Всю свою сознательную жизнь, - а было ему 22 года, сколько там у него было сознательной жизни, - я готовил себя к роли певца русского народа'. (Смех в зале.) Вообще-то он и стал певцом русского народа (аплодисменты), но... совсем не в тех качествах, о которых он думал. А тогда пришло в армию письмо из редакции, где ему объяснили, что это очень плохие стихи. Что было правда. Даже когда его друг Юрий Ряшенцев работал в журнале 'Юность', так и там не удалось напечатать его стихи - именно по литературным качествам. Он был велик совсем в другом, Визбор. Как личность. И этого никто не оспорит, и все мы его любим-обожаем. И вот когда он получил это разгромное письмо, он впал в глубочайшую депрессию и написал Аде, чтобы она о нём забыла навсегда, что жизнь с такой бездарностью у неё будет несчастной, он её прокормить не сможет (смех в зале). Если это читать, знаете, то не надо Шекспира никакого (смех). И как Ада взяла на себя лидерство в этой ситуации. Она нашла у него действительно талантливые строчки, замечательные строчки в его стихах. Она ему их привела и рассказала, почему они талантливые. И, вы знаете, это её лидерство, но в таком варианте, оно всё время прослеживается. И Юрий Ряшенцев в предисловии к этому сборнику очень правильно отметил, что Ада в чём-то была сильнее Визбора и что она ему навязывала свои вкусы. Например. Визбор всё время хвалился, что, вот, стихи надо читать Виктора Гусева и Иосифа Уткина. Самые что ни на есть второстепенные поэты. А Адочка пишет ему: 'Вот у кого надо учиться песни писать - у Фатьянова'. А Фатьянов действительно замечательный поэт, таких песен, как у Фатьянова, может быть, ни у кого не было больше. Это была очень гармоничная пара, в которой каждый дополнял другого лидерством в своей сфере.

Другое стихотворение, посвящённое Аде, я написал в 80-м году, то есть больше чем за 30 лет до её кончины. Оно в чём-то даже жестокое, потому что... Ну, вы увидите, я сейчас его прочитаю.


Адель, падучая звезда,
Ты ярче прочих звёзд горела,
Они мерцают постарело,
А ты умолкла навсегда.

Критерий истинности - смерть.
Адель, погибшее светило,
Тебя надолго не хватило -
А мы всё крутим круговерть.

Когда строку диктует страсть,
Она рабыню шлёт на сцену.
Адель, какую платим цену
За счастье петь! -
Звездою пасть,
Сгореть, скатиться с небосвода.

Адель, какая несвобода,
Когда строку диктует страсть!

Спасибо.


Опубликовано: Артель (Русистика, 2018), с. 353-351

Статья Д. Сухарева о песнях А. Якушевой 'А друг рисует горы, далёкие, как сон'