Глава 6. ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ АРИСТОКРАТИЗМ
И вся она, зелень наша, населена веселейшими жильцами. Скворец, воробей, ласточка, - вот наша птица. Я ворон и галок как-то не считаю за птиц. Тоже и насчет коршунов: это уже зверь, а не птица. А воробья я очень люблю за его веселость. У нас воробей совсем домашний, мало-мало в курятник нестись не ходит. Ласточку же я уважаю за пользу, она ест мух. У нас мух, от жары, невыносимое количество, цельные табуны, прямо голова от них гудит. Вот если бы все ласточки съели всех мух!
Навещают нас и соловьи. Соловей мне приятен во всех отношениях: пищи ест мало, а поет замечательно.
Леонид Леонов, "Записи Ковякина"
6.1. Гляну вправо - величая поют
Итак, авторская песня пустила корни и зазеленела во всех странах, освоенных нашими мигрантами. Пусть не на век, но хотя бы на время там у нее расцвет.
При том и здесь, на родине жанра, с корнями и кронами полный порядок - стволы сильны, листва свежа, птицы в ней горланят пуще прежнего.
Получается, что новое столетие авторская песня встречает на подъеме. Выдержал жанр испытание временем - выдержал!
6.2. Гляну влево - отпевая поют
Выдержал ли? Есть мнение, что всё хорошее у жанра осталось в прошлом. А потом пошла деградация, и теперь налицо малосимпатичное явление массовой культуры, которому лучше бы и не называться авторской песней.
Кто же так ужасно думает?
Боюсь повредить здоровью читателя, назвав имена. Поэтому начну с менее травмирующего.
Красочный взгляд на "умных с поляны" дает Александр Розенбаум. Барды шестидесятых "были все разные, физики-лирики. Но вот когда барды стали семидесятниками, то уже - бррр... отрыжка. В шестидесятых годах это было - класс, а сегодня - всё, ребята! Сегодня нужно на гитаре уметь играть, чтобы людей брать за живое. Если этого не понять - так и будешь у костров сидеть.".
Особенно сильное бррр вызывают у певца "эти аппаратчики от КСП. Они просто душат всё, они сектанты...А уж когда они в восьмидесятых стали свои "движения" проталкивать... И пошли у них комиссии по поиску молодых талантов, президенты, конкурсы, лауреаты..." ([16]).
По Александру Городницкому, всё наоборот: на гитаре-то как раз лучше бы играть похуже. Но общая оценка эволюции у него та же, что у Розенбаума: было класс, стало дрянь:
"Думаю, что жанр авторской песни в русской поэзии оказался очень недолговечен. Ушел Булат Окуджава - ушла и авторская песня: она перестала быть предметом литературы. И что бы мы ни говорили, что бы ни делали, как бы ни пытались реанимировать - ее нет" ([17]).
"Рождение авторской песни связано было прежде всего с исполнением стихов под гитарный аккомпанемент. Вот этого-то теперь почти и не осталось. С перемещением авторской песни от кухонных застолий и таёжных костров на концертные эстрады на смену тихоголосым авторам, не слишком умело владеющим гитарой, быстро пришли солисты, дуэты и ансамбли с профессиональными голосами и инструментами". Авторской песней это называют "по инерции и недомыслию" ([18]).
А вообще-то заявление о кончине авторской песни первым сделал сам Булат Шалвович. Он и про КСПшников говаривал почище Розенбаума. Вот вам тиражированные С. Рассадиным ([19]) слова, прозвучавшие в 1994 году в ответе Окуджавы интервьюеру: "Я не люблю ужасно это движение. Это стало массовой культурой. Всё это неинтересно. Нет, нет... Авторская песня рождалась на московской кухне, понимаете, среди пяти-шести единомышленников, мыслящих людей. А потом она вышла на широкий простор... Всё это потеряло смысл вообще"
6.3. "В дилетантизме тоже есть своё..."
При желании любую цитату можно отменить другой цитатой. Я без труда нашел у Окуджавы слова о том, что, выйдя на простор, авторская песня отнюдь не потеряла смысла, напротив - приобрела.
"...Сначала я был один, потом появилось несколько человек, и им также доставалось... А потом это движение постепенно развилось и расширилось, и приняло очень серьезные формы и размеры, с ним стали считаться... Это движение очень серьезно влияет на массовую культуру". Заметьте: не становится масскультурой, а влияет на таковую. Далее Окуджава разъясняет смысл и положительный характер этого влияния. При том себя и первых "нескольких" не отделяет от движения, а говорит об общей миссии - "повышать культурный уровень публики... Мы должны думать о душе и о духовной жизни нашей... Мы должны общаться: общение очищает. Вот авторская песня - это одно из средств общения людей друг с другом. Вот так вот" ([20], с. 227).
Цитаты цитатами, а всё равно невозможно отрицать, что память о начальной поре привораживает. Чуть ли не каждый, кто подышал теми кухнями и той, условно говоря, тайгою, говорит о том давнем пении ностальгически.
Что же там такого обольстительного? Не керосинки же привораживают, не гнус таёжный.
Привораживает, я думаю, вот что - обаяние дилетантизма. А печалимся оттого, что на этом обаянии нельзя держаться долго.
"Может быть. В дилетантизме тоже есть своё..." Это уже Булат ([20], с. 225).
Вряд ли нужно доказывать, что начальная пора авторской песни действительно прошла под знаком возвышенного дилетантизма. Это касается всех, включая классиков жанра. Пальцы одной руки загну, вспоминая писавших крепкие стихи, пальцы другой оставлю для авторов достойной музыки, один палец подожму на ноге, дабы не забыть того, который выделялся умением работать на сцене. Профессионалы? В чём-то да, но не во всём. Каждый из них творил (творит) синкретически, поэтому какие-то компоненты песни неминуемо получались любительскими. Отсюда корпоративный шарм.
Называться же самодеятельностью решительно не хотели и были по-своему правы.
Окуджава говорил: возьмём казенного песенника, хоть Оскара Фельцмана, - у него же нет таких запоминающихся мелодий, как у профессора Берковского. Так кто из двоих самодеятельность? Как раз Фельцман.
Спрашивается, кто тогда Берковский? Профессионал? Не получается. Да и словцо какое-то подмоченное.
Для подобных случаев у Окуджавы было небольшое терминологическое изобретение. Если поющий поэт виделся ему открывателем собственного материка, он говорил: явление. "Это серьезное явление, это уже явление, о котором можно говорить... Есть очень талантливые люди, о которых, может быть, еще нельзя говорить как о явлении, но у которых уже очень много в запасе серьёзного, и они вот-вот должны тоже превратиться в явление: Вероника Долина и так далее" ([20], с. 228).
Изначально в ранге явления у Окуджавы безоговорочно числились всего трое: Высоцкий, Ким, Новелла Николаевна. "Несмотря на то, что я человек в общем добрый очень, но в оценках поэтических я достаточно суров" ([20], с. 242). Если спрашивали, а как же Галич, охотно признавал его замечательным поэтом, но воздерживался от обсуждения этого вопроса в понятиях "явления". Остальных известных, даже знаменитых бардов мягко отводил, стараясь сказать о каждом что-нибудь хорошее, не касающееся его стихов.
Спору нет, суров. Но бывают и посуровей. К примеру, Евгений Рейн считает Высоцкого посредственным стихотворцем, а для Окуджавы Высоцкий "явление". Боюсь, что ближе к истине Рейн, но речь сейчас не об этом. Ну расширим, ну сократим список "явлений" - что изменится? Всё равно найдутся охотники разделять наш жанр на сверкающие вершины и серую равнину.
6.4. Будем живы
Вот в подвернувшейся под руку газете известный поэт, перечислив несколько имен и песен, которые "вошли не только в нашу культуру, но и в сознание", утверждает, что эти имена и эти песни "даже вписывать как-то неловко" в контекст "коллективного каэспэшного движения в никуда" ([21]).
Так уж в никуда? Да наверняка он знает дело понаслышке. Как раз коллективное движение интереснее всего сегодня в авторской песне - коллективное усилие, выводящее ее на новый уровень художественности. А на стоны похоронщиков здесь давно перестали реагировать.
У жанра есть трудности, - к счастью, не очень серьезные.
Запахло настоящими гонорарами, и не каждому оказалось под силу сдерживать инстинкты. Но испытание большими деньгами коснулось только активно концертирующих бардов, не затронув движения в целом.
Стало легко издаваться - печатай что хочешь, записывай какие хочешь диски. К примеру, у Юрия Визбора при советской власти не было ни одной напечатанной книжки, зато сейчас не осталось ни одной ненапечатанной (многократно) строчки. "Фронтальное их чтение, - пишет рецензент, - приводит к очень странному результату - кажется, что лучше читать Визбора меньше, не в смысле меньше читать, а в смысле фильтровать его стихи, не разочаровываясь в слишком слабых, рядовых, похожих на прочие" ([22]). Если уж для Визбора оголтелое публикаторство чревато переводом из классиков в кич (цитированная рецензия напечатана в разделе "масскульт"), то что говорить об авторах второй свежести. Им, щедро публикующим каждый чих, трупное окиченение грозит при жизни.
Но это мелочи, преходящее. В целом нынешняя ситуация благоприятна для развития авторской песни, и кризис дилетантизма не стал кончиной жанра. Творческий принцип, на который авторская песня ориентирована сегодня и с которым, судя по всему, будет жить завтра, имеет неплохое название - демократический аристократизм. Это понятие ввёл в современную бардистику поэт Юрий Левитанский. Аристократизм, по Левитанскому, выражается в выборе поэзии, а демократизм в манере исполнения, покоящейся, впрочем, "на высоком профессионализме и тончайшем артистизме" ([23]).
6.5. Кладите больше чаю
Помните секрет, которым поделился герой анекдота из серии "умирает старый еврей" на вопрос родных о его замечательной заварке?
Рецепт универсален. Именно его имел в виду Булат, отвечая в 1982 году на вопрос об одном из бардов. "Он очень музыкальный человек, и у него интересные мелодии. Я думаю только, что когда он сам выступает в качестве поэта, тут у него немножко чего-то нехватает. А когда он поёт на чужие стихи - на хорошие стихи, всё это вполне." ([20], с. 227).
Не буду засекречивать имя. Мягкие, но всё-таки жесткие слова Булата относятся к Евгению Клячкину - одному из лидеров жанра, барду, которого все любили. Только так и надо говорить, если любим друзей и любим наше дело. Каждый, независимо от успеха у поклонников ("а ребятам нравится!"), должен знать, где у него "немножко чего-то нехватает". Иначе так и будем у костра сидеть, прав кичмейстер Розенбаум.
Да и Городницкий говорит о Клячкине примерно теми же словами, только еще деликатней, и в этих словах, если вникнуть, содержится полное и окончательное опровержение его же, Городницкого, жалобы на уход поэзии из авторской песни. Судите сами:
"В удивительном и чаще всего нерасторжимом синтезе его песен-монологов несущей конструкцией ... является не стихотворная строка, а сложная и гармоничная мелодия, определяющая яркую авторскую интонацию каждой его песни. Песни Евгения Клячкина легко распознать среди других именно по этой щемящей струнной просодии... Дело, видимо, не в стихах, а прежде всего в редкой музыкальной одаренности Евгения Клячкина... Неслучайно поэтому, что наряду с песнями на свои стихи Евгений Клячкин написал большой цикл песен на стихи наиболее близкого ему по духу поэта - Иосифа Бродского" ([24], с. 214).
Всё по делу. При такой поэзии, как у Бродского, и таком музыкальном даре, как у Клячкина, получится что надо. Поющаяся поэзия, вот что получится. Без дилетантов.
Но надо, чтобы и дилетантам было где и кому попеть, и ребятишкам зеленым, потому что какая же авторская песня без новой поросли.
6.6. Испытание зрелостью
Нет, не вижу оснований сыпать на голову пепел.
Поэзия из авторской песни не ушла и уходить не собирается.
Процесс-то изначально был двусторонним: у одних мастеров жанра авторская песня становилась предметом поэзии, у других поэзия становилась предметом авторской песни. Но так оно происходит и поныне, в том числе у авторов новой волны. Песни Елены, скажем, Казанцевой становятся предметом поэзии нашего времени, а поэзия Серебряного, скажем, века становится авторской песней у Елены Фроловой.
Большой поэзии - большая музыка. А почему бы и нет.
Напоследок осталось напомнить об одной черте бардовских песен, которая у меня оказалась как бы в тени. Но она едва ли не важнее всех других. Об этом очень точно сказала в своих заметках, посвященных Гену Шангину-Березовскому, наша с Геном однокурсница Вета Гречко. Ветка была первой, кому летом 49-го года этот не очень известный автор предрассветной поры спел свою первую песню.
"Его счастье - в том, что он писал для нас (пусть это и выглядит эгоистично с нашей стороны), конкретных живых людей, которых он знал по именам и которым смотрел в глаза. В этом, по-моему, главное счастье авторов так называемых самодеятельных песен, тех авторов, которые пишут песни не ради денег, а для тебя, меня, в этом главное обаяние этих песен, даже если их потом и подхватывают более далекие от автора круги. Их обаяние не пропадает, оно чувствуется, им пронизано ощущение от песни" ([25]).
Этот параметр жанра нуждается в особо строгой заботе. Ни к чему будет всё хвалёное совершенство поэзии, музыки и исполнения, если авторская песня перестанет смотреть в глаза.
А она - смотрела и смотрит.
_________________________________________________________
БИБЛИОГРАФИЯ
[1] Вл. Новиков (составитель, автор статей). Авторская песня. М., Олимп; ООО "Издательство АСТ", 1997.
[2] Булат Окуджава. Музыка души. Предисловие к Антологии авторской песни "Наполним музыкой сердца" М СК 1989, с. 3-4.
[3] Лев Аннинский. Барды. М. Согласие, 1999.
[4] Собрание народных песен П.В. Киреевского. Л., Наука. 4а) Записи Языковых, Т. 1, 1977; 4б) Записи П.И. Якушкина, Т. 1, 1983; 4в) Записи П.И. Якушкина, Т. 2. 1986.
[5] Вас. Лебедев-Кумач. Песни. М., Московский рабочий, 1947.
[6] Владимир Корнилов. Покуда над стихами плачут. Книга о русской лирике. М, AcademiA, 1997.
[7] В.М. Сидельников. Поэтика русской народной лирики. М., Учпедгиз, 1959.
[8] А. Солженицын. Иосиф Бродский - избранные стихи. Новый мир 1999, ? 12.
[9] Ой, Семёновна!.. Озорные частушки из собрания поэта Н. Старшинова. М., Байкальская Академия, 1992.
[10] Грушинский. Составитель Виталий Шабанов. Куйбышевское книжное издательство, 1990.
[11] Август. Литературный альманах, ? 1. М. Московский дворик, 1998.
[12] Борис Жуков. Из Интернета.
[13] Давид Самойлов. Памятные записки. М., Международные отношения, 1995.
[14] Юрий Кукин. В кн: Евгений Клячкин. Не гляди назад. СПб, Бояныч, 1994.
[15] Дина Рубина. Под знаком карнавала. Иерусалим, Лира, 1999.
[16] Александр Розенбаум. Кич или не кич? (газета "Вечерний клуб" 19.02.2000 - фрагменты из его же книги "Бультерьер", которая готовится в издательстве "Вагриус")
[17] Александр Городницкий. Его нет. Как жаль! (Интервью газете "Век", 1999, ? 17).
[18] Александр Городницкий Из авторской песни выпал автор. "Новая газета", 23.03.1998, ?483.
[19] Станислав Рассадин. Шестидесятник. "Новая газета", 13.12.1999, ?569. То же, с изменениями, в его же книге "Булат Окуджава". М., Олимп, 1999.
[20] Булат Окуджава. "Я никому ничего не навязывал..." М., Книжный магазин "Москва", 1997.
[21] Олег Хлебников. Через Лету можно перевезти и на гитаре. "Новая газета" 15.05.2000 ?588.
[22] Владимир Березин. Сентиментальный вальс. (Рец. на: Юрий Визбор. Сочинения в двух томах. М., Локид, 1999) "Ex libris НГ" 02.12.1999.
[23] Юрий Левитанский. Текст на вкладыше к компакт-диску "Черешневый кларнет. Песни Виктора Берковского". ТОО Московские окна ЛТД, М., 1996.
[24] Александр Городницкий. В кн.: Евгений Клячкин. Не гляди назад. СПб, Бояныч, 1994.
[25] Вета Гречко. В кн. Нет хода нам назад. 33 московских барда. М., Полигран, 1991, с. 170-173.
